Создатель психодрамы Яков Морено первоначально пытался создать "спонтанный театр" как еще один вид развлечения. Однако при этом надеялся, что такой театр будет еще одним видом драматического религиозного опыта. В "храме театра" человек получал новые импульсы для гармонизации личности и ее духовного развития. В процессе работы метод оказался подходящим для лечения психологических травм, оформился, приобрел последователей и стал на сегодня видом психотерапии. Но несомненно, что потенциал "спонтанного театра" именно как инструмента работы с личностью далеко не исчерпан.
Сегодняшнее искусство все больше ориентируется на интерактивность: вовлечение зрителей в действие. Человеку уже недостаточно пассивно воспринимать искусство, ему необходимо включаться в этот игровой, живой и такой ресурсный мир.
В области детского театра интерактивность постепенно становится нормой, но при этом предполагается помещение ребенка в игровое пространство и пассивное там пребывание. Гораздо интереснее выстраивание игровой ситуации и игрового пространства внутри процесса. Такой вид драмы мы могли бы иметь в психодраме, но ориентация на проблему, выстраивание отношений врач/пациент и необходимость результата лишает психодраму художественной ценности. К тому же ситуации, разыгрываемые в психодраме, привязаны к конкретному субъекту, чья субъективность реализуется в норме в совсем других областях жизни, нежели театр. Это тоже снижает самостоятельную ценность происходящего, хотя, несомненно, увеличивает утилитарную. Ну и последнее, что лишает психодраму своего места в искусстве - это отсутствие фиксации. Не только тайна личности тому виной, но и все те вышеперечисленные оттенки действия, которые лишая действие художественности переводят его в ранг терапии.
Видится вполне реализуемая возможность позволить людям с помощью мифодрамы уйти от жесткой субъективной привязки и, зафиксировав действие, придать ему форму реального театра, пусть и необычную. Обращение же к глубинным слоям психики тоже может создать общезначимое действие. Еще одна немаловажная деталь: такие спектакли возможно будет пересмотреть специалисту по психодраме, чтобы не "в поле", а в тишине кабинета выработать более четкие способы и методы своей работы. Анонимность участников и большая возможность выражения обеспечивается масками *.
Конец века нынешнего так же как и всякий конец века характеризуется усилением мистических настроений в обществе. Если учесть жесткие запреты на любые формы мистики, существовавшие в СССР, и склонность к мистицизму как оттенок национального характера, становится ясным сила порыва в трансцендентное. Появление многочисленных практик, сект, тренингов, бурное возрождение всех религиозных конфессий, поток издаваемой литературы на эту тему - вот далеко неполный список примет огромного духовного голода в обществе. Однако вслед за интересом очень быстро приходит и разочарование. Все требует работы, мистика не исключение, но времени было недостаточно для нужного количества серьезного духовного продукта, и как следствие появления некачественного предложения произошло обесценивание чужого мистического опыта. На сегодня ясно, что человеку остро необходим собственный опыт переживания запредельного. Но доверия к имеющимся формам уже нет. На этом фоне интересным могло бы быть непосредственное обращение к мистериальным формам, а чтобы не конкурировать со сложившимися конфессиональными нормами, такие действия должны уйти в область искусства. Подобная форма могла бы быть на сегодня обозначена как перформанс и зафиксирована на видео. При этом результирующий продукт может быть интересен не только как фиксация духовного поиска обычного человека, но и как антитеза мейнстримной кинопродукции, дающая возможность увидеть "кино о самом себе".
* Мы маски готовы использовать в отдельных упражнениях или исключительных сюжетах, например в Таро-драме. (Прим. Г.Бедненко.)
© Лиманова А., 2009
Вернуться в "Мифодраму" | Вернуться на главную страницу