Алена Лиманова.

Мифодрама как искусство

Создатель психодрамы Яков Морено первоначально пытался создать "спонтанный театр" как еще один вид развлечения. Однако при этом надеялся, что такой театр будет еще одним видом драматического религиозного опыта. В "храме театра" человек получал новые импульсы для гармонизации личности и ее духовного развития. В процессе работы метод оказался подходящим для лечения психологических травм, оформился, приобрел последователей и стал на сегодня видом психотерапии. Но несомненно, что потенциал "спонтанного театра" именно как инструмента работы с личностью далеко не исчерпан.

Сегодняшнее искусство все больше ориентируется на интерактивность: вовлечение зрителей в действие. Человеку уже недостаточно пассивно воспринимать искусство, ему необходимо включаться в этот игровой, живой и такой ресурсный мир.

В области детского театра интерактивность постепенно становится нормой, но при этом предполагается помещение ребенка в игровое пространство и пассивное там пребывание. Гораздо интереснее выстраивание игровой ситуации и игрового пространства внутри процесса. Такой вид драмы мы могли бы иметь в психодраме, но ориентация на проблему, выстраивание отношений врач/пациент и необходимость результата лишает психодраму художественной ценности. К тому же ситуации, разыгрываемые в психодраме, привязаны к конкретному субъекту, чья субъективность реализуется в норме в совсем других областях жизни, нежели театр. Это тоже снижает самостоятельную ценность происходящего, хотя, несомненно, увеличивает утилитарную. Ну и последнее, что лишает психодраму своего места в искусстве - это отсутствие фиксации. Не только тайна личности тому виной, но и все те вышеперечисленные оттенки действия, которые лишая действие художественности переводят его в ранг терапии.

Видится вполне реализуемая возможность позволить людям с помощью мифодрамы уйти от жесткой субъективной привязки и, зафиксировав действие, придать ему форму реального театра, пусть и необычную. Обращение же к глубинным слоям психики тоже может создать общезначимое действие. Еще одна немаловажная деталь: такие спектакли возможно будет пересмотреть специалисту по психодраме, чтобы не "в поле", а в тишине кабинета выработать более четкие способы и методы своей работы. Анонимность участников и большая возможность выражения обеспечивается масками *.

Конец века нынешнего так же как и всякий конец века характеризуется усилением мистических настроений в обществе. Если учесть жесткие запреты на любые формы мистики, существовавшие в СССР, и склонность к мистицизму как оттенок национального характера, становится ясным сила порыва в трансцендентное. Появление многочисленных практик, сект, тренингов, бурное возрождение всех религиозных конфессий, поток издаваемой литературы на эту тему - вот далеко неполный список примет огромного духовного голода в обществе. Однако вслед за интересом очень быстро приходит и разочарование. Все требует работы, мистика не исключение, но времени было недостаточно для нужного количества серьезного духовного продукта, и как следствие появления некачественного предложения произошло обесценивание чужого мистического опыта. На сегодня ясно, что человеку остро необходим собственный опыт переживания запредельного. Но доверия к имеющимся формам уже нет. На этом фоне интересным могло бы быть непосредственное обращение к мистериальным формам, а чтобы не конкурировать со сложившимися конфессиональными нормами, такие действия должны уйти в область искусства. Подобная форма могла бы быть на сегодня обозначена как перформанс и зафиксирована на видео. При этом результирующий продукт может быть интересен не только как фиксация духовного поиска обычного человека, но и как антитеза мейнстримной кинопродукции, дающая возможность увидеть "кино о самом себе".

* Мы маски готовы использовать в отдельных упражнениях или исключительных сюжетах, например в Таро-драме. (Прим. Г.Бедненко.)

© Лиманова А., 2009

Вернуться в "Мифодраму" | Вернуться на главную страницу